Вечерело. Через скверик, в котором я присел отдохнуть, шли вереницей москвичи с усталыми, озабоченными лицами. Возле моей скамеечки остановились две цыганки. Одна из них полноватая, средних лет, подсев ко мне, сказала:

     - Дай десятку – трубы горят!

     По её красивому, слегка опухшему лицу было видно, что она действительно страдает от тяжкого похмелья. Взяв деньгу, цыганка быстро ушла. Другая же, худая и чёрная, как головешка, зорко следила за проходящими людьми. Если кто-то обращал на неё внимание, она перехватывала взгляд и тут же с жаром приступалась:

     - Давай погадаю – расскажу судьбу…

     Посидев, я спустился в метро. В вагоне оказалась неизвестно как попавшая сюда крупная чёрная собака. Видимо старая, потому что на морде виднелись седые волосы. Она уселась возле пожилой женщины и стала смотреть ей в глаза. Женщина заулыбалась и, вытащив что-то из сумки, дала псу. Получив угощение, Черный перевел взгляд на других сидевших пассажиров.

     Читавшие книги, ушедшие в себя люди не обращали внимания на собаку. Но вот оторвавшись от любовного романа, девушка в другом конце вагона посмотрела на Черного. И тот, поймав взгляд, тут же переместился к ней, сел рядышком и уставился в глаза. Девушка извлекла из ридикюля конфету, откусила половинку, а другая, хрустнув, мгновенно исчезла в пасти пса.

     Люди входили и выходили на остановках, а Черный продолжал свой промысел. Не всегда у человека, обратившего на него внимание, находилось чем угостить, но все-таки кое-что перепадало.

     Наблюдая за собакой, я удивился сходству её приёма с тем, что использовала смуглая гадалка. И та, и другая ловили взгляд человека: «Ага, посмотрел, значит, заинтересовался, значит, с ним следует поработать!» Конечно, собаку никто не учил такой тактике, сама дошла: голод - не тетка.

     Но вот конечная остановка, все выходят, собака тоже. Поднимаемся по эскалатору. Мне интересно, что будет делать пес, и пока наши пути совпадают, я следую за ним. На улице идет мокрый снег. Черный спускается в подземный уличный переход и трусит мимо уже начавшихся закрываться киосков и лавочек. Я еле поспеваю за ним, но стараюсь не терять из виду.

     Вижу, остановился, подхожу ближе. Вон оно что! Вот куда спешил Черный! Недалеко от входа, у стены уже свернулись колечками два других крупных пса. Серый и Рыжий. Черный пристраивается рядом с ними. Наверное, не случайно он сошел на последней остановке.

     В следующие дни до конца командировки, возвращаясь в гостиницу, я несколько раз находил вечером Серого, Рыжего и Черного в одном и том же месте в конце тоннеля. Женщина, торговавшая рядом газетами, рассказала, что эти три беспородных пса «квартируют» тут постоянно, может, они и братья.

     Утром мохнатые бомжи расходятся на поиски пропитания, а к вечеру собираются вместе ночевать, потому что одну собаку прогнать легче, а трёх боязно, а ну как озлятся, набросятся и покусают. Возле как бы под их защитой летом часто ночевал двуногий бомж.

Вернуться назад