Синеглазая москвичка Маша как-то увидела в подземном переходе дворняжку. Собачонка пыталась прилечь, но торговцы отовсюду гнали, её шатало от усталости. Присев, Маша погладила пса, а тот, положив голову на её ладони, тут же заснул. За двадцать минут, что Жека блаженно спал, Маша придумала ему эту кличку и решила забрать беспризорника домой. «Маму как-нибудь уговорю», - подумала она.

     Итак, Жеке невероятно повезло: он расстался с жизнью бомжа, с постоянным тоскливым чувством голода и стал полноценной московской собакой.

     Мама Нина Петровна не только согласилась приютить бродяжку, но через неделю уже привязалась к нему. Пес купался в любви. Правда, были и минусы: после прогулки Жеке мыли лапы, каждую неделю он подвергался мытью, но ради куриных косточек и других вкуснейших вещей, положенных в его в миску, можно было и потерпеть.

     Пес, познавший теперь все радости земной благополучной жизни, всей своей бесхитростной собачьей душой тянулся к милым женщинам, что приютили его. Ему все казалось, что прогонят, снились дрянные сны, что он опять в подземном переходе, никому не нужный. И Жека жалобно поскуливал, свернувшись на своем персональном коврике.

     Обожал, когда гладили по голове. Если приходили гости, он пробирался под стол и клал морду кому-нибудь на колени, энергично подсовывал голову под опустившуюся руку.

     Сложилось так, что Родина-мать стала для семейства Нины Петровны злой мачехой, и она с дочерью хлопотала о выезде в Америку. Дело тянулось несколько лет, они уже теряли надежду, и вдруг пришло разрешение. Начались сборы.

     Продавали бесчисленные книги, картины, мебель. Расставаясь с дорогими сердцу вещами, Нина Петровна плакала. Жека шел на кухню, брал в зубы из корзинки луковицу и приносил ей в утешение. Женщина целовала пса и мучительно думала, что же с ним делать. Брать с собой за океан? Все друзья и соседи в один голос отговаривали: «Да что вы с Машей с ума сошли? Там у вас ни кола, ни двора, где жить, где работать? Масса проблем, собака свяжет вас по рукам и ногам. Дворняжку с собой в Америку! И смех, и грех».

     Жека слышал, что в разговорах постоянно поминается его имя, мама и дочь всхлипывают. Незнакомые люди уносят знакомые вещи, а ему не разрешают кусать этих грабителей. В собачьей душе поселилось уныние, предчувствие какой-то беды, и пес иногда принимался легонько подвывать, что ещё больше бередило души женщин. И они твердо решили забрать Жеку в Америку.

     Схлопотали ветеринарную и другие необходимые справки, купили Жеке билет на самолет, на котором они полетят в неизвестную новую жизнь. В опустевшей гулкой квартире стояли упакованные чемоданы, ожидая дня отлета. Приходили новые владельцы квартиры, измеряли стены и рассуждали, где они поставят серванты и шкафы. Пес заливисто лаял на них, но ему приказывали молчать.

     Итак, завтра вылет. Маша примеряет Жеке намордник. Он никогда не носил намордника и поэтому сопротивлялся.

     «Ну, что ты, дурашка, артачишься, ведь нас на самолет не пустят без него». Жека понуро опускает хвост и соглашается надеть намордник. Прошла ночь. Через час придет такси и они тронутся в аэропорт. Нина Петровна идет в последний раз погулять с Жекой по любимой с детства московской улочке.

     Спущенный с поводка, он меланхолично, без энтузиазма и скребения когтями оставил свою визитную карточку – пахучую метку на углу их дома и послушно затрусил возле хозяйки. Вдруг ни с того, ни с сего развернулся и побежал из скверика к грохочущему рядом шоссе.

     - Жека, вернись! - закричала Нина Петровна. На секунду он остановился, но потом решительно кинулся наперерез мчащимся вонючим железным чудовищам… Раздался скрежет тормозов, гудки, но поздно: машина сшибла собаку. Жека погиб.

     Что лежало в основе странного поступка собаки, остается загадкой. Через полгода я получил письмо из американского города Бостонн. Нина Петровна писала: «До сих пор не можем забыть Жеку. Милый пес, он интуитивно чувствовал, что будет для нас огромной помехой  и кончил жизнь самоубийством».

Вернуться назад