В этот тихий августовский вечер пойнтер Леонида Викторовича Крушинского вторую стойку сделал у края куртины почти на берегу Волги. Подошедший хозяин увидел, что из-под самого носа пса выбежал молодой тетерев и, вытянув шею, заспешил под кусты. Собака не бросилась за ним, а, обогнув гряду, перехватила беглеца и снова замерла, как изваяние, почти над ним.

     Целесообразность действий пойнтера невозможно было оспаривать: он, предвидя путь движения птицы, бросился наперерез и опередил ее. «С этого момента, - пишет Леонид Викторович, - я задумался, что такое элементарно-рассудочная деятельность у животных».

     Размышляя, ученый пришел к выводу, что способность к экстраполяции одна из характерных и существенных особенностей рассудочных действий. Уловив простейшие законы, лежащие в основе изменения среды, животное предусматривает ее вероятные изменения в будущем и в соответствии с этим строит программу поведения. А нельзя ли эту элементарную рассудительность изучать опытным путем?

     Вернувшись в Москву, Леонид Викторович в своей университетской лаборатории на Воробьевых горах сгородил вместо гряды кустов деревянную ширму с воротцами посередине, а вместо тетерева поставил кормушку с кормом и показал ее через эти воротца приведенному псу, а потом дал команду лаборанту, сидевшему поодаль, тянуть за нитку, привязанную к кормушке.

     Пойнтер, увидев «убегающий» корм, не стал продираться сквозь слишком узкие воротца, не заметался в сомнении, а побежал вдоль ширмы в сторону движения кормушки, обогнул ее и, встретив приблизившуюся еду, с удовольствием слопал ее. В общем, смекнул, как надо действовать, чтобы достичь успеха. Не только там, на естественном приволье, но и в каменном мешке храма науки.

     Это был счастливейший день для доктора биологических наук Крушинского: он придумал объективный способ изучения рассудочной деятельности у животных. Началась исследовательская работа. Подшлифовав и чуть усложнив методику, стали подводить к ширме не только собак, но и кроликов, ворон, голубей, кур, черепах, ящериц и прочую живность.

     Твари, что поглупее, при виде удаляющегося корма нерешительно топтались на месте или шли не в ту сторону, или бежали в правильном направлении, но не догадывались обогнуть ширму, чтобы встретить кормушку. Толковые же вели себя подобно первопроходцу-пойнтеру.

     По количеству правильных и неправильных решений задачи судили об уровне смышлености животины. Крушинский оброс лаборантами и аспирантами, терпеливо копошившимися у плодотворной ширмы, написал много статей и толстую книгу, отбился от нападок скептиков и стал членом-корреспондентом Академии наук.

     На экзамене по философии один из студентов охотоведческого факультета несколько озадачил преподавателя, заявив, что именно собака вывела человека в люди. Логическое обоснование тезиса он свел в следующую цепочку: «Я согласен с Энгельсом, что труд создал человека. А какой труд у первобытного человека? Конечно, охота! А какая охота без собаки – она редко бывает удачной, поэтому завел неондерталец собаку. Дела пошли лучше, увеличилась производительность труда на охоте. Значит, собака и вывела нашего общего дедушку в люди».

     Применительно к Л.В.Крушинскому можно сказать, что пойнтер вывел его в академики. Но это, конечно, шутка. Наверное, сотни, тысячи охотников-легашатников наблюдали, как их умные псы бежали наперерез убегающему тетереву, коростелю и бекасу, но только Леонид Викторович сообразил, что этим фактом природа приоткрывает щелочку в таинственной ширме, которой закрыта величайшая загадка мира, венец творения - Умственная Деятельность  Живых Существ.

Вернуться назад