Во времена Советской власти таких охотников именовали «знатными». За свои успехи промысловик Нагорского района Кировской области Афанасий Зизганов удостоился всех мыслимых в те времена почестей. Одних грамот хватило бы оклеить стены его таежной избушки. И эта тайга, которую он знал и понимал как близкого человека, неожиданно взяла его за горло. Болезнь застала Зизганова в дальнем зимовье.

     Сильный, своенравный человек долго сопротивлялся ей, крепился как мог. Авось обойдется, да и не хотелось упускать охотничий фарт. Придуманная им выстраданная технология, особое сочетание приманки с капканом, приносила обильные плоды: шкурки куницы сыпались как из рога изобилия.

     Но сейчас силы угасали с каждым днем, и однажды утром Зизганов не смог встать. Что же делать? Как сообщить в деревню о своей хворобе, чтобы вызвать подмогу? Оставался один путь - послать собаку с письмом. Но как втолковать Лапке, что нужно идти домой, ведь никогда он не учил ее этому?

     Дрожащей от слабости рукой Афанасий написал жене записку, завернул ее от сырости в полиэтиленовый мешочек, примотал к ошейнику и приласкал собаку. Привыкшая к суровому обращению, Лапка немного растерялась даже и растрогалась, стала радостно-жалобно поскуливать от переполнявших ее благодарных чувств, нахлынувших от касания руки своего повелителя.

     - Домой иди, в деревню, домой, - говорил хозяин слабым голосом, - Марью зови, Ваську, Настю зови... - перечислял домочадцев Афанасий. Лапка заволновалась.

     Зизганов все-таки встал пошатываясь, держась за стену, дошел до двери и открыл ее: «Домой, домой, Марью, Ваську зови...» Лапка выбежала, опять заскулила, вопросительно глядя на хозяина, а потом, словно осененная, плаксиво взвыла и побежала занесенной лыжней к родному починку. Закрыв дверь, Зизганов добрался до нар и, окончательно обессилев, рухнул на них, погрузившись в забытье.

     Лапка правильно поняла хозяина и прибежала домой. Записка переполошила деревню, и через день в дальнее село приспела подмога. Еле живого, но еще живого Афанасия вынесли-вывезли из тайги, спасли человека от неминучей смерти.

     Почему-то вспомнилась другая подобная история. Студент-охотовед, назовем его Анатолием, на полевой практике так же вот заболел в далекой таежной избушке. Не имея возможности добыть себе пищу, он убил свою собаку и тем спасся. Подпитался собачьим мясом, выздоровел и вышел из тайги. Вернувшись в институт, честно рассказал о своем невеселом приключении. Никто его в глаза не осудил, но потом много поколений студентов говорило: «Ах, это тот самый, что свою собаку съел в тайге?»

     Шли годы. Толя процветал, стал чемпионом по горнолыжному спорту, поступил в аспирантуру, и вдруг что-то сломалось в его благополучной судьбе. Загулял мужик, запил. Назанимал денег у многих институтских профессоров и, бросив жену и дочь, пропал...

     Через много лет кто-то видел его за Полярным кругом в стойбище ненцев-оленеводов. Он женился на их женщине, кочевал вместе с ними, а потом, говорят, спился окончательно.

Вернуться назад