Возвращаясь с охоты, Иван Петров заглянул в поселковую столовую. С устатку не грех было и выпить. Пропустив 200 граммов беленькой с кружкой пива, он разомлел и решил повторить. Собравшись уже вставать, Иван узрел среди входящих посетителей знакомого. Пришлось выпить с ним еще по стакашику.

     Когда приятели выходили из нарпитовского заведения, Петров был еще тверд в походке и не забыл угостить захваченным куском хлеба свою верную Жучку, терпеливо дожидавшуюся его у дверей. Распрощавшись с дружком, Иван с собакой отправился домой.

     Шел снег, приближался вечер, и свинцовое пасмурное небо стало еще темнее, в окнах окраинных домов зажглись огни. Сокращая путь, пошли по знакомой лесной тропинке. Когда подходили к железнодорожной насыпи, Петрова развезло, и он с трудом, цепляясь за кусты и чертыхаясь, поднимался наверх. Пошатываясь, человек шагнул из темноты за рельсу. А рельсы уже начали дрожать. Черной страшной громадой мчался поезд...

     Почуяв неладное, Жучка, бежавшая впереди, вернулась, когда еще виднелся последний вагон грохотавшего поезда. На забрызганных кровью шпалах она увидела искромсанное тело хозяина. Отрезало руки и ногу, и голову. Жучка металась возле частей тела Ивана, лизала еще теплые пальцы. Недоуменно взлаяв, она чуть позже, охваченная тоской, подняла голову и завыла.

     Потом снова стала перебегать от головы к ногам и рукам. Они, еще так недавно гладившие ее, теперь не отвечали на прикосновения. И только одна рука, на которой были часы, казалась еще живой: она издавала равномерные тихие звуки, другие, но такие же равномерные, какие собака слышала раньше в груди хозяина, когда они, прижавшись друг к другу, вместе спали в стогу.

     Жучка схватила зубами эту «еще живую» руку, на которой тикали часы, и побежала домой. Наконец она вошла в свой двор. И как Жучка поступала раньше с дорогими для себя вещами, так и теперь она закопала в снег уже похолодевшую руку хозяина. Села на это место и завыла. На вой вышли из дому родные, началась суматоха, побежали в сельсовет.

     Ночью нашли на железнодорожном пути раскромсанные останки Ивана, поплакали, погоревали, потом собрали их вместе, положили в гроб и предали земле. А собака все выла и выла. Выйдет жена, погрозит Жучке, та затихнет. Но тоскует собачье преданное сердце, и Жучка снова начинает свой поминальный концерт.

     На третий день, когда  стало невмоготу от таких «концертов», по настоянию тещи собаку решили застрелить. Но из чего? Ложе ружья хозяина было тоже раздавлено колесами поезда. Тогда тесть вышел к Жучке с веревочной петлей, накинул ее на шею собаке и задавил ее.

     А утром, убирая снег во дворе, он наткнулся лопатой на что-то твердое... Это была рука зятя с уже остановившимися часами. Переполох. Что теперь делать? Выкопали гроб, положили в него найденную руку, сняв часы, и снова закопали. Потом справили поминки еще раз.

Вернуться назад